Танго, которого не было

Встретить девушку своей мечты непросто! А уж если ты моряк — даже очень сложно. Ведь надо, чтобы совпали как минимум три фактора: увольнительная на берег, появление на этом берегу прекрасной незнакомки и ответный трепет ее сердечка.

А вот разом потерять обретенное чудо — легче легкого. Причем потерять, увы, не по своей воле.
Но судьба иногда словно подталкивает виновников разлуки искупить давнюю вину…

Моряк вразвалочку сошел
на берег

Анатолию Красногорскому, офицеру-подводнику Северного флота, повезло — в сентябре 1958 года все факторы совпали. Получив отпуск, он ехал из пограничного порта Лиинахамари (это, уточню, неподалеку от Норвегии и Финляндии) в сочинский санаторий. А поскольку впереди было много свободного времени, по пути решил заглянуть к сослуживцу Севе Билану, получившему назначение в Москву. Ну как же упустить такую оказию — побродить по столице! В стране после смерти Сталина пахнет оттепелью, свободой, надеждами.

Всласть наговорившись, друзья дефилировали по московским улицам. А вечером, наутюжив брюки до остроты лезвия, решили пойти в ресторан «Берлин» — торжественно отметить встречу!

Только произнесли первый тост, подходит официант и, извиняясь, спрашивает: можно ли подсадить к ним за стол пришедших поужинать иностранцев?

Разве советские офицеры не самые воспитанные офицеры в мире, не главные на планете интернационалисты? Тут же плотнее сдвинули стулья, чтобы могли разместиться гости: пожилая пара и две девушки. Довольный официант принес русско-немецкий разговорник.

И тут случилось чудо: Анатолий поднял глаза и увидел напротив себя красавицу Эдит. А друг Всеволод — Хильгу.

— Весь вечер мы танцевали и общались. Где не хватало слов, переходили на жесты и улыбки. Голос Эдит звучал как песня. Блондинка с голубыми глазами, словно сошедшая с подиума, она приковывала к себе взгляды. Да и я в черной парадной форме чувствовал себя неотразимым, — Анатолий Филиппович помнит тот день, как будто все произошло вчера.

Договорились, что на следующий день моряки покажут гостьям достопримечательности Москвы. Утром Толя и Сева летели в назначенное место, как на крыльях.

Пять упоительных московских вечеров пролетели, как сказка. А на шестой день девушки объявили, что завтра уезжают домой. А потому приглашают галантных кавалеров на прощальный банкет в «Метрополь».

За бархатной шторой «Метрополя»

О, с какими чувствами офицеры собирались на банкет в суперзнаменитую гостиницу СССР!

— Мое сердце бешено колотилось: я приглашу Эдит на танго! И во время танца обязательно скажу, насколько дорогой для меня она стала, — Анатолий Филиппович словно сбрасывает с плеч груз прожитых лет.

Когда парни прибыли в гостиницу, немецкая делегация уже была в сборе. Всей компанией двинулись к накрытым столам. И в этот момент Всеволод со странной гримасой вильнул куда-то за штору.

— Мы с Эдит и Хильгой ждали его почти час, теряясь в догадках: что случилось? Наконец Сева явился и отозвал меня в сторонку. Взволнованно зашептал: надо под любым предлогом откланяться и уходить. Срочно! Я не мог понять, в чем дело. Но военным положено подчиняться дисциплине. Коротко попрощавшись с обескураженными девушками, вышли на улицу. И только по дороге Сева объяснил: два дюжих молодца затащили его вначале за штору, а затем в укромный кабинет, где провели политическую беседу. Мол, связались мы не с теми, с кем надо. Хорошо, если немки окажутся из ГДР, останемся на службе. А если из ФРГ — вылетим с флота. Думаю, вы уже догадались, из какой конторы были те молодцы. Заперли нас в номере гостиницы, приказав ждать звонка.

К полудню следующего дня выяснилось: немки — учительницы из ГДР. Измученных офицеров отпустили домой.

— Зная, что поезд на Берлин отходит в 16 часов, мы купили сувениры и помчались на Белорусский вокзал проводить девушек. Эдит и Хильга мило щебетали, приглашали в гости. Эдит подарила мне свое фото, написав на обороте адрес и номер телефона. Просила звонить и писать. А ее подруга Хильга вручила фотку Всеволоду. Мы же отводили глаза и не давали своих адресов. На душе было паршиво. Мы понимали, что прощаемся навсегда.

Фотография
с берлинским
адресом

Всю дальнейшую жизнь, куда бы ни забрасывала его военная судьба, Красногорский хранил подаренную Эдит фотографию с адресом. Очень хотел написать ей, но понимал, чем чреват для офицера такой поступок. Встретил другую любовь, женился.

— Правда, брак оказался не очень успешным: извел свою Галину ревностью. Пришлось развестись, — признается он смущенно. — Второй раз решился жениться, уже став сухопутным и перебравшись в белорусские Калинковичи. Зато постарался извлечь уроки из прошлых ошибок — жили с супругой Элеонорой в согласии. Однажды я честно рассказал ей про Эдит, она и подвигла начать поиски. А потом супруга умерла. Друг Всеволод тоже умер — я съездил в Москву на его могилу.

Анатолий Филиппович послал, наконец, весточку Эдит. Благо времена настали иные — исчез железный занавес. С нетерпением дожидался ответа. Но из Берлина его письмо вернулось с пометкой: адресат отсутствует.

Что бы делал другой на его месте? Наверняка успокоился бы и постарался забыть эпизод из юности. Но только не морская косточка Красногорский.

Неугомонный романтик обратился в редакции ведущих газет — так мы, собственно, и познакомились. Параллельно послал запрос в адрес телепередачи «Жди меня» и на радиостанцию «Немецкой волны». Ответы отовсюду пришли неутешительные: не можем найти Эдит Ольшевски. В Германии возникла неожиданная преграда: по закону о защите личных данных только сам человек может обнародовать свои координаты, официальные органы без его согласия сделать это не вправе. То есть откликнуться на запрос Красногорского должна сама Эдит. А в одном Берлине, как сообщили журналисты «Немецкой волны»,118 абонентов с фамилией Ольшевски! К тому же Эдит, скорей всего, вышла замуж и сменила фамилию.

Думаете, этот риф судьбы остановил искателя? Ничуть не бывало!

Старый моряк с удвоенной энергией продолжил поиски, обратился в Международную службу розыска, немецкий Красный Крест. Смог заинтересовать своей судьбой певицу Лолиту Милявскую и попасть на ее телепередачу «Лолита. Без комплексов».

— А недавно я написал письмо-исповедь писателю Эдуарду Тополю. Тот поместил новеллу про нас с Эдит в свою книгу «Любовь, пираты и…». Даже термин моему чувству придумал — obsession, который расшифровал, как одержимость соблазном или мощным желанием. Правда, к Эдит это меня ничуть не приблизило. Поэтому буду искать дальше.

Роза на камне

Самой прекрасной точкой в этом рассказе была бы такая: Эдит наконец-то нашлась и откликнулась. Отозвалась же, увидев передачу Лолиты, первая супруга Анатолия Филипповича Галина. Но, к сожалению, пока хэппи-энда у истории про моряка из Лиинахамари и учительницу из Берлина не получилось.

Но романтическое продолжение у нее все-таки есть. Причем с философским подтекстом. Прошлым летом 83-летний моряк задумал вновь побывать в Лиинахамари.

— Да, захотелось съездить туда, где юным офицером получил морской кортик и мечтал стать адмиралом, а в итоге получил на учениях ранение и стал хромым Грушницким, — шутит он.

Красногорский обратился к городским властям Мурманска, те переслали запрос в ФСБ и погранслужбу России. И там, представляете, пошли навстречу. Поняли душевный порыв ветерана — дали добро на приезд в закрытую погранзону, выделили автомобиль для поездок и провожатых — в том числе двух заботливых дам-майоров Лилю и Свету. Поселили в гостиницу и даже поставили на флотское довольствие на заводе, ремонтирующем подводные лодки. Словно хотели, подумалось мне, искупить вину более чем полувековой давности…

Увы, встреча с прошлым получилась со слезами на глазах: от госпиталя, где 8 месяцев провел Красногорский, остались пустырь с руинами, а в заливе вместо грозных эсминцев — окантованные сетками питомники с мальками форели и семги.

Но, может, в новом раскладе и есть высшая философия справедливости, попробовала я утешить рассказчика. Ведь в 1944 году этот северный «цветок на камне» (так переводится с финского Лиинахамари) СССР забрал у Финляндии. Забрать забрал, а лелеять-растить сил не хватило…

В общем, вернувшись в Калинковичи, Анатолий Филиппович погрустил, а затем выпил кофе и оформил свои впечатления в красивый альбом. Он всегда так делает после дальних путешествий, будь то поездка в жаркий Таиланд или заполярный Мурманск.

И дай Бог, думаю я, чтобы всем нам в 83 года хотелось отправиться навестить розу на каменных скалах. И продолжать искать голубоглазую девушку из своей молодости.

Людмила СЕЛИЦКАЯ.

Фото из архива героя.

Тэмы: