Я спрашиваю себя, зачем мне это надо? Зачем я еду на Ближний Восток и пытаюсь разобраться в особенностях арабской ментальности? Почему эта война, которая идет так далеко от России, не дает мне покоя уже шестой год? Наверное, потому что ее развязала страна, которая долгие годы для меня и моего поколения, родившегося в шестидесятые годы в СССР, была идеалом свободы, добра и здравого смысла. И вдруг, все эти высокие человеколюбивые декларации и либеральные принципы оказались пустым звуком! Как такое могло произойти? Как американский народ допустил, что целую страну так ловко обвела вокруг пальца и надула кучка далеко не самых умных на свете людей? Но потом я вспоминаю, что нечто похожее уже было в истории. Это было тогда, когда к власти в Германии пришел Гитлер. А мы в тогдашнем Советском Союзе еще недоумевали, каким образом такой талантливый и трудолюбивый немецкий народ смог допустить, чтобы его заставили поверить в свою исключительность, и начал истреблять в лагерях смерти сотни миллионов людей? Мне обидно за обманутые надежды! Обидно за страну, которую я так искренне любил, и которая была мечтой моей юности! Мне обидно за страну, в которой живет много моих замечательных друзей, и в которой я не остался навсегда, потому что у меня другая печальная родина по имени Россия. Что мы знаем о Востоке? Кроме того, что – «это дело тонкое?» А что мы знаем о Ближнем Востоке? Почти ничего, если ты там ни разу не был! Только сказки Шахерезады, да про волшебную лампу Алладина. Мы знаем, что там живут арабы, которые носят странные одежды, и большинство из них являются мусульманами. Что там почти круглый год лето, очень жарко, и очень много, много нефти. Еще мы знаем, что где-то между Сирией, Турцией и Ираном находится государство Ирак и в нем сейчас по-прежнему идет война. Она продолжается уже больше шести лет. А началось все вроде из-за какой-то ерунды. Вроде из-за того, что у Саддама Хусейна было оружие массового поражения. А, может, из-за того, что у Саддама его как раз и не было. «Ну, подумаешь, ошибочка вышла», - сказал президент США Джордж Буш младший, делая перед телекамерами всего мира максимально умное лицо, на которое был только способен. Но глупость все равно сквозила во всем, что он говорил: «… зато Саддам Хусейн был диктатором, угнетал, понимаешь, собственный народ, а мы, раз уж так вышло, щас быстренько демократию им наведем, и все будет окей!» Единственный, кого не спросили в этот момент, нуждается ли он в западной демократии, – это был иракский народ. А чего тут спрашивать? И так все ясно! Ведь иракский народ только и ждал последние двадцать лет, когда придет американская армия и освободит его от ига «тирана».
Интересно, как готовились американские военные перед отправкой в Ирак и что они знали о стране, в которой собирались «освобождать» народ и устанавливать демократию? У меня есть опасения, что все они вместе взятые знали не намного больше, чем их президент, который всегда путал Африку, Ближний Восток и Северную Корею, когда с глубокомысленным видом взирал на карту мира. Интересно, американцы, прежде чем вводить войска знали, например, о том, что в Ираке другие числа? Что все европейцы и американцы пользуются арабскими числами, а сами арабы индийскими? Что у арабов другой алфавит и люди пишут и читают не слева направо, а справа налево? Я уж не спрашиваю о том, что они знали об особенностях религии, об истории и культуре «освобождаемой» страны? Наверняка, не очень много. Иначе они никогда бы не позволили себе разместить военные базы в Вавилоне и не стали бы публично осквернять Коран. А что они знали про ислам и обычаи иракцев? Как удалось американской пропаганде внушить всему миру, что мусульманство и терроризм - это синонимы, не удосужившись посмотреть в словаре, что ИСЛАМ дословно переводится с арабского как ТЕРПЕНИЕ? Или они знали, например, что иракцам неприлично показывать ступню и сидеть, задрав ногу на ногу? А может, они изучили все особенности воспитания в этой стране маленьких мальчиков, вырастающих через некоторое время в суровых мужчин- воинов? А еще, знали ли бравые американские морские пехотинцы о том, что иракские девушки, как и все арабки, имеют возможность выйти замуж только при одном условии – если девушка девственна? И что их не следует публично насиловать на глазах у потерявших от горя разум родителей? А может, они хотя бы догадывались о том, что почти у каждой изнасилованной иракской девушки есть братья, которые обязательно за нее отомстят? Чего бы им это ни стоило. Даже ценой собственной жизни. Нет? Тогда стоит ли удивляться тому, что американских военных здесь по-прежнему не любят? И вместо того, чтобы заключить в объятия своих «освободителей», иракские партизаны уже шестой год подряд достаточно успешно их уничтожают? Как и всех тех, кто предал свою страну и пошел на сотрудничество с оккупационным режимом. Можно по-разному оценивать неоднозначную личность Саддама Хусейна, его роль в истории Ирака и всего Ближнего Востока и то, что ему удалось сделать для своей страны. Считается, что именно ему удалось в середине 70-х годов прошлого века кардинально модернизировать Ирак, национализировать нефтегазовую промышленность, преодолеть катастрофическую нищету и безграмотность, создать бесплатную систему образования и медицинского обслуживания. При Саддаме Хусейне Ирак развивался семимильными шагами вплоть до войны с Ираном. Еще в 70-е годы в Ираке строили такие дороги, какие в Москве только недавно начали воздвигать в виде третьего кольца. А сейчас от иракских дорог остались только воспоминания, поскольку гусеницы американских танков очень быстро смолотили асфальт в серую пыль. За свою политическую карьеру Саддам Хусейн пережил невероятные повороты судьбы. Фантастические взлеты и катастрофические падения. И, безусловно, его пребывание на посту главы государства в течение четверти века невозможно оценить однозначно. Но мы и не претендуем на исчерпывающий анализ его деятельности – пусть это сделает история и в полной мере воздаст ему по заслугам. Но то, что этот человек был не таким примитивным, каким нам рисует его американская пропаганда – совершенно очевидно. Хотя бы потому, что Саддам Хусейн был продуктом своего времени, с которым некоторое время назад Америка не брезговала сотрудничать, используя его в своих геополитических целях. А после того, как «продукт» был использован, изменился вектор отношения к нему, и вчерашний партнер Америки был объявлен тираном, угрожающим всему светлому человечеству. Главная ошибка Саддама Хусейна заключалась в том, что он не понял смысл международных изменений на рубеже 90-х годов прошлого века, связанных в основном с развалом СССР, позднее оказался отрезанным от источников реальной информации, а главное - покусился на финансовую мощь США, провозгласив решение о переводе расчетов цены на нефть с доллара на евро. За это решение ему пришлось очень дорого заплатить.Саддамовский Ирак никогда не сотрудничал с "Аль-Каидой", напротив, Саддам неоднократно предлагал выдать американцам захваченных иракскими спецслужбами агентов этого движения. Но американцы почему-то все такие попытки оставляли без внимания. И стоит задуматься почему? Поэтому сейчас важно разобраться не в том, каким же «злодеем» или «героем» был Саддам Хусейн для иракского народа, а в том, какие ошибки и преступления совершила цивилизованная Америка вместе с союзниками по коалиции в результате так называемой «демократизации» Ирака. Напомню, что эти «ошибки» были совершены в отношении мирных граждан суверенного и независимого государства. Или жизнь более полумиллиона убитых иракцев уже не в счет? (По данным института Дж.Гопкинса (США) данные о потерях среди мирного населения Ирака в период 2003-2008г. составили от 400 до 500 тыс. человек.)
На мой взгляд, это важно сделать не только в интересах иракского, но и в интересах всего американского народа, поскольку анализ и признание ошибок позволяет любой нации, рассчитывая на оздоровление, сделать конструктивные выводы из своих поражений и не допускать подобных преступных «ошибок» в будущем. Однако, самое печальное, что мировая общественность давно знает почти обо всех американских «ошибках» и смирилась с ними. А если вещи называть своими именами, то это не ошибки, а преступления против человечества, за которые, как известно, положено отвечать, ибо они не имеют срока давности. Большинство из нас знают о том, что основанием для начала иракской войны была сознательная ложь президента США про наличие у Ирака оружия массового поражения. Более или менее здравомыслящие люди с самого начала догадывалась об отсутствии связи Саддама Хусейна с Аль-Каидой. Теперь мы знаем немало о пытках в Абу-Греиб и Гуантаномо, о бомбежках фосфорными бомбами, о применении химического оружия самими американцами, о полумиллионе убитых, искалеченных и еще стольких же пропавших без вести, о 5 миллионах иракских беженцев, вынужденных покинуть свою родину и т. д.! Мы знаем о глобальной экономической и гуманитарной катастрофе этой несчастной и оболганной страны! Только пока плохо представляем реальные масштабы этой катастрофы, наивно полагая, что каждого из нас она не коснется. При этом почти никто не протестует, как это было в прошлом веке во время войны во Вьетнаме, и даже не пытается предпринять хоть какие-нибудь меры, чтобы предъявить американской администрации «гамбургский» счет. Для того, чтобы это произошло, необходимо, как минимум, желание самой пострадавшей стороны, то есть самих иракцев и лидеров их сопротивления. Однако на международном уровне их голос пока не слышен. Почему? Потому что, во-первых, почти все, кто сопротивляется американской агрессии, заочно объявлены международными террористами, а раз так, то их голос заблокирован и все они являются изгоями в цивилизованном обществе. А, во-вторых, одной из особенностей иракского национального характера является то, что они не привыкли (как это наиболее успешно делают американцы) апеллировать к международному общественному мнению, ошибочно считая, что сами сумеют справиться со свалившимися на них бедами. И они, как ни странно, справляются, как могут. Каждый день иракское сопротивление уничтожает американскую бронетехнику и солдат. И если верить иракским партизанам, то оружия в Ираке хватит еще на ближайшие двадцать лет. Новые условия современной войны диктуют новую тактику сопротивления. Поэтому в результате войны в Ираке, американцы произвели на свою больную голову новый вид партизан, способных успешно противостоять самой сильной армии мира в условиях современного мегаполиса и при этом оставаться неуязвимыми.Посмотрите документальный фильм «Juba»(«Джуба»), снятый одним талантливым немецким журналистом о том, как иракские снайперы уничтожают американских солдат и тогда вам сразу все станет ясно. При этом Администрация США по-прежнему скрывает цифры истинных потерь среди своих военнослужащих в Ираке, что уже является преступлением по отношению к американскому народу. Во имя какой светлой идеи, а точнее во имя какой светлой лжи погибли тысячи американских солдат? Во имя чего десятки тысяч из них остались инвалидами на всю жизнь, без рук, без ног, без глаз и с обгоревшей кожей? А главное – это угрызения совести и внутреннее ощущение несмываемого позора от проигрыша в постыдной войне, когда об этом, спустя некоторое время, тем, кто выжил, будет стыдно рассказывать своим внукам.
Часть первая
Мы вылетели из Москвы в Дамаск и всю дорогу бурно беседуем с моим иракским другом Мансуром. Я познакомился с ним всего две недели назад, Мансур добровольно согласился сопровождать меня в поездке и быть переводчиком с арабского. Ему всего 20 лет, но, несмотря на молодость, он рассуждает уже как взрослый мужчина. Перед началом войны его родителям удалось вывезти 13-ти летнего Мансура в Россию по дипломатическим каналам. Он окончил школу в Москве, поступил в университет и очень хорошо говорит по-русски. Меня интересует, где та грань, когда он начнет плохо меня понимать? Но пока Мансур все прекрасно понимает, и меня очаровывает его превосходное владение русским языком.Для начала, когда мы пристегнулись ремнями и самолет оторвался от земли, я спросил Мансура, что больше всего его удивляет в России?Мансур немного подумал и ответил, что русские мужчины очень много пьют алкоголя, а русские женщины крайне легкомысленно одеваются.
-Ну и что? Я тоже русский, а не пью, - ответил я. – А если и пью, то только чтобы согреться.
- А вы одевайтесь теплее, - сказал Мансур, - и все будет хорошо!
Я засмеялся его предложению. Если б все дело было только в одежде и в холоде. В России - «питие - есть веселие», как сказал Великий князь Владимир Красное Солнышко, принимая крещение на Руси. И поэтому эта многовековая традиция, видимо, неискоренима. Хотя кроме веселия, она давно приносит много горя.
- Ладно, буду одеваться теплее,- согласился я. - А что еще тебя удивляет в России? - Плохая погода, - улыбаясь, ответил Мансур, и, слегка извиняясь, добавил, - у вас так редко светит солнце!
- Это точно, - согласился я, - поэтому в России мужики и пьют так много. Но, неужели это все, что тебя поразило в России?
- А еще, у вас нет никакой семейной жизни, - строго сказал Мансур.
-Что ты имеешь в виду? - не вполне понял я.
- То, что ваши семейные ценности очень низкие. Семья для вас ничего не значит. Муж может жить с женой и иметь еще кучу любовниц. У нас такого нет. А ваши женщины в большинстве своем ведут себя крайне нескромно, а иногда даже вызывающе продажно, позволяя себе ходить по улицам почти голыми. Почему русским мужчинам нравится, когда их женщина почти голая и все другие мужчины на нее смотрят?
Неожиданно иракский мальчишка поставил меня в тупик своим вопросом. Я знал и до него, что в мусульманских странах очень строго относятся к женскому гардеробу, чтобы все, что только можно, было наглухо закрыто, но раньше я особо не задумывался, как воспринимают нас – русских – представители других культур. Оказывается, большинство наших женщин в их глазах выглядят похожими на шлюх. Но это же не так! Просто мы северная страна, у нас и так рождаемость низкая. И поэтому когда выглядывает долгожданное солнце, наши женщины спешат быстрее сбросить с себя все одежды, поскольку восемь месяцев в году вынуждены ходить закутанные, как матрешки. Конечно, таких голых женских плеч, как в Москве вы никогда не увидите на Ближнем Востоке, но это не означает, что все русские женщины шлюхи.
- Ну, а как насчет дружбы между девушками и юношами? – интересуюсь я. – Ведь прежде чем на девушке жениться, ее нужно узнать?
- Нечего узнавать, - не задумываясь, отвечает Мансур, - надо жениться и все! Потом узнаешь.
Разговор принимал интересный оборот. Мансур оказался не так примитивен, как показался мне сначала.
- А что тебя еще шокировало в России? – я решил еще более обострить тему.
- Если честно, - сказал Мансур, - больше всего я был шокирован тем, как вызывающе ведут себя чеченцы в Москве и что они позволяют себе делать с русскими. Такое ощущение, что это чеченцы победили в прошедшей войне, а не русские. Или, может быть, так и есть на самом деле? – спросил меня двадцатилетний иракец.Это был еще более неожиданный поворот в разговоре. Что я мог ему ответить? Чеченцы действительно спокойно приезжают в столицу, разъезжают на дорогих машинах, игнорируя или подкупая продажных ментов. Творят практически все, что хотят! Провозят с собой оружие, пользуясь прикрытием спецслужб, и убирают всех неугодных им бывших соратников. Они используют ту же методику, которую раньше применяли наши спецподразделения в Чечне: мелкими группами проникая на территорию врага, выполняют задание (средь бела дня в центре Москвы расстреливают своих кровников) и тут же исчезают. Убийц Руслана Ямадаева ищут до сих пор. Восемь лет назад я ездил в Чечню, чтобы увидеть своими глазами и понять, что же там происходит? В то время там шла настоящая партизанская война. Я сделал об этом несколько телевизионных программ. В них я рассказывал о трагедии чеченского народа и о том, что партизан еще не удалось победить ни одной самой сильной армии мира. Я искренне сочувствовал простым чеченцам, потерявшим от артиллерийских обстрелов все свое имущество и ставших заложниками междоусобной бойни. С другой стороны я понимал, что мое сочувствие к чеченцам, не спасет меня в случае, если я сам ненароком попаду к боевикам в заложники. Я отдавал себе отчет, что они с удовольствием отрежут мне голову вместе с моим искренним сочувствием. Я рассказал об этом Мансуру, и он очень удивился.
- Зачем тебе было это надо? У тебя же все есть! А там тебя могли просто убить, - сказал он мне. - Чеченцы не стали бы разбираться, что ты такой добрый…
- Я знаю, - ответил я.- И что же ты думаешь по поводу чеченской войны? – спросил он меня, понизив голос, - только честно?
- Если честно, то это наша общая трагедия, - ответил я, – когда за ошибки политиков, люди платят своими жизнями. Люди и с той и с другой стороны уже давно забыли, с чего началась чеченская война. Выросло целое поколение, которое просто этого не помнит. А кровь по-прежнему льется рекой. Тебе сколько было лет в 1996 году?
- Пять лет, - ответил Мансур.
- Ты что-нибудь помнишь?
-Да, мы жили с родителями в самой чудесной на свете стране, где всегда светит солнце – в Ираке! – Мансур заулыбался. А я вспомнил, что в 1996 году в Ираке были в разгаре экономические санкции и все продукты питания были по карточкам.
– А вы можете объяснить мне конкретнее, в чем трагедия чеченской войны?- не отставал Мансур, глядя на меня умными глазами. Наверное, он все-таки несколько опасался, что я имею какое-то отношение к спецслужбам, и ждал, когда же я начну врать. Но мне не имело смысла притворяться, и я сказал ему честно, все, что думал. - Трагедия чеченской войны в том, что все виноваты друг перед другом. И с одной стороны, и с другой стороны. И русские, и чеченцы. И кровь невозможно остановить до тех пор, пока люди не поймут, что на такой войне нет правых и нет виноватых. Потому что все неправы друг перед другом! Но в первую очередь, виноваты политики, развязавшие войну.
- Кто? Ельцин? – спросил Мансур, проявив незаурядную осведомленность для двадцатилетнего иракского юноши.
- Да, Ельцин. Дудаев. Грачев и многие другие. Можно составить целый список.Вот, ты как относишься к чеченцам? – поинтересовался я на всякий случай у Мансура. Как выяснилось, отношение к чеченцам у иракцев двойственное. Они считают, что каждый истинный мусульманин должен знать арабский язык, чтобы в оригинале прочитать Коран. А если ты не говоришь по-арабски, и ни разу не прочитал Священную Книгу, то, как ты можешь считать себя истинным мусульманином? Поэтому иракцы считают чеченцев не совсем правильными мусульманами. И все заморочки чеченцев по поводу того, что нужно уничтожать или грабить всех остальных «неверных», иракцы не разделяют. Как не разделяют и того, что доблестью для чеченца всегда являлось умение обмануть любого русского или другого «неверного». Мансур рассказал, что видел однажды, как молодой и очень наглый чеченец дерзко отобрал ключи от «Лэнд Крузера» у одного нового русского. Чеченец подошел среди бела дня и, как ни в чем не бывало, завладел ключами от машины, чтобы покататься на ней, как будто это был школьный велосипед. Это произошло прямо возле подъезда элитного дома на Можайском шоссе. Одна квартира, между прочим, в этом доме стоит не меньше миллиона долларов. И проживать в таком доме могут позволить себе только очень и очень богатые люди. Когда молодой чеченец, проживавший в этом же доме, забрал у струсившего «нового» русского ключи от «Лэнд Крузера», охрана, вооруженная камерами наблюдения и пистолетами, даже не шевельнулась. Она привыкла не вмешиваться в шалости «горячих» парней. Любое вмешательство было себе дороже, тем более, что к охране никто и не обращался толком за помощью. Поэтому она предпочла тупо сидеть на шлагбауме, не видеть и не слышать того, что творится прямо возле одного из подъездов охраняемого элитного дома. Мансуру было непонятно, почему русские так боятся чеченцев и почему позволяют им так себя вести. А мне было понятно. Чеченцы всегда действуют группами и поэтому чувствуют себя защищенными. Для них семья и родственники – это и есть их государство, а все остальные – враги. Чеченцев всего один миллион, а победить их оказалось невозможно, по причине того, что у них не был разрушен институт семьи. Он оказался цементирующим фактором чеченского общества, способным заменить социальные и другие функции государства. А у русских институт семьи был разрушен под корень в тридцатые годы прошлого столетия. Сталин, будучи кавказцем, как никто другой знал реальную силу семьи. И поэтому он сознательно разрушил институт семьи, заставляя людей во имя коммунистической химеры отказываться от своих родителей. От дедов, отцов, матерей, жен. Стоит ли говорить о несчастьях простых людей, когда почти у всех членов политбюро жены сидели в тюрьмах. У Калинина – сидела! У Жданова – сидела! У Молотова – сидела! А это были первые лица Советского государства. И никто из коммунистических вождей не подал в отставку, не дал в морду Сталину и не застрелился. Ни один не защитил свою жену! Мать собственных детей! Все с покорным видом сидели у сытой кормушки и не вякали.Если у человека нет семьи, он становится беззащитен перед произволом системы и преступного государства. Поэтому чеченцы выжили как этнос исключительно благодаря тому, что сберегли свои семьи. У них это называется тэйпами. Тэйп включает в себя всех близких и дальних родственников и объединяет по родственному признаку многие семьи. Далее Мансур рассказал мне, что высокомерное отношение чеченцев ко всем другим религиям иракцы также не разделяют, считая истинное мусульманство достаточно веротерпимым и лояльным по отношению к другим религиям вероучением.Зато, как неожиданно выяснилось из рассказа Мансура, иракцы с гордостью считают себя более искусными воинами, чем чеченцы, поскольку чеченцам приходилось воевать всего-навсего со слабой российской армией, а иракцы успешно воюют с самой сильной армией мира – с армией США. Поэтому чеченцы уважают арабов, и это неоднократно помогало Мансуру в жизни, когда чеченцы хотели с ним выяснить отношения. Мансур рассказал мне, что видел однажды, как дерзкий чеченский мальчишка сорвал с груди русского парня золотую цепочку с крестиком и, рассыпая проклятья, стал топтать ее ногами. Увидев это, Мансур подбежал к нему, схватил за руку и спросил: - Что ты делаешь? Это же тоже наш пророк!!!
Но чеченец не понял его, поскольку был недостаточно образован, и не знал, что Иисус Христос (Исса по-мусульмански) является для мусульман таким же фундаментальным пророком, как и пророк Мухаммед.- Зачем ты это делаешь? – еще раз спросил Мансур, держа чеченца за руку.
- Все русские – наши враги, - выкрикнул чеченец, - я их ненавижу!
- А зачем же ты тогда приехал сюда? В Россию?А чего же ты хочешь? Чтобы мы жили в разрушенном Грозном? Русские его разрушили, вот пусть в нем и живут! В Чечне нет работы, денег не платят, а здесь мы будем их стричь как баранов и доить, как коров!
- А, сам то, ты кто? Ты думаешь, что ты лучше русских? – спросил Мансур.
- Как кто? Я чеченец! – с вызовом ответил парень.- У тебя есть паспорт?- неожиданно задал вопрос Мансур.
- Есть…
-А какой именно у тебя паспорт?
- Как какой? – удивился чеченец, не понимая, что от него хотят.
-Ну, что у тебя написано на обложке паспорта, помнишь?
Чеченец прищурил глаз, ожидая подвоха, и попытался вспомнить, что же у него написано на обложке паспорта.
- У тебя паспорт русский? – решив долго не мучить чеченца, еще раз переспросил Мансур.
- Да, русский!
- И на нем написано: «Российская Федерация». Так?
- Ну, и что из этого?
- А то, значит – что ты тоже русский! Ты не живешь в разрушенной Чечне, ты живешь в Москве, у вас самые лучшие машины и квартиры за миллионы долларов. Так как же ты можешь ненавидеть страну, которая тебе все это дала и в которой ты живешь?
- Но ты? Ты же араб и тоже ненавидишь Америку?- с вызовом закричал чеченец.
- Да, но я же в ней не живу, и не имею американского паспорта! – ответил мой молодой иракский друг. Рассказ Мансура меня достаточно впечатлил и, разоткровенничавшись, я зачем-то решил объяснить ему, что война в Ираке - это не только трагедия его страны, но и трагедия самой Америки! Все его дружелюбие моментально исчезло. Мансур посмотрел на меня с вызовом, и я сообразил, что он наконец-то не совсем меня понимает.
- Нет, это только наша трагедия!- мрачно сказал он, и за его щеками загуляли желваки. – Как это может быть американской трагедией, если американцы пришли к нам и убивали наших детей? Это они насиловали наших девушек на глазах у несчастных родителей! Это они сбрасывали на нас химическое оружие, от которого растворяется вся плоть вместе с костями! Это они могли арестовать любого юношу или мужчину, и человек просто бесследно исчезал. Навсегда! Потому что американцы лишали его в тюрьме подлинного имени. И после этого ты говоришь, что для них это тоже трагедия? Тогда объясни, в чем она?
Я затыкаюсь и понимаю, что зря поумничал. Мне вряд ли удастся объяснить этому замечательному парню, почему иракская война является для американцев тоже трагедией. Конечно, по масштабам, она не сравнима с иракской, поскольку война идет на территории Ирака. Но трагедия Америки заключается в бесчестии ее бывшего руководства, в потере морального и идеологического превосходства когда-то самой справедливой и человеколюбивой в мире страны. Это трагедия позора проигранной войны и трагедия десятков тысяч солдат, воевавших за иллюзорный бред Микки Мауса по имени Буш-младший, и оставшихся на всю жизнь «героями» фальшивой и подленькой войны - несчастными калеками с оторванными руками, ногами и искалеченными судьбами.
- Когда немцы во время Второй Мировой войны миллионами убивали ваших людей, это разве было трагедией для немцев? – спросил меня Мансур.– Это было вашей трагедией! А трагедия для немцев наступила тогда, когда вы пришли в Берлин и дали им по морде. Мы тоже должны уничтожить всех американцев в Ираке. И нам все равно – трагедия для них это или нет! Пусть убираются к себе в свою Америку!Его глаза наливаются ненавистью. И я понимаю, что в этот момент он ненавидит и меня. Со всем моим пацифизмом и морализаторством. Я стараюсь объяснить ему, что армия США – это еще не вся Америка. Многие американцы не голосовали за Буша во время выборов и до сих пор недоумевают, как бывший алкоголик и человек, не умеющий правильно говорить по-английски, смог стать президентом самой могущественной страны в мире. К тому же дважды. Хотя мы, конечно, догадываемся как. Буша младшего сделал президентом США его папаша – Джордж Буш старший. Без его помощи сынок, на котором природа отдохнула так, что весь мир до сих пор не может прийти в себя, никогда бы в жизни не сумел достичь подобных карьерных высот. Но иногда семейственность не приносит окружающим ничего, кроме вреда
.- Многие обычные американцы были против войны в Ираке, я знаю это абсолютно точно!- сказал я в защиту своего тезиса.
- А нам то что, оттого что они против? Что они сделали, чтобы американские солдаты не убивали и не насиловали наших женщин? Ничего! Жрали спокойно свои гамбургеры и пили пепси–колу? Они, к сожалению, начинают вспоминать о совести, правах человека и справедливости только тогда, когда получают цинковые гробы со своими сыновьями. Но разве они получили не заслуженную кару?
-Да, это так, - соглашаюсь я. – Но ты пойми, для того чтобы война закончилась быстрее, необходимо, чтобы мир узнал о преступлениях американских военных.
- Да, он и так знает, об этом постоянно рассказывают, и что толку? Что от этого изменилось?
- Мир знает, но далеко не все! Он не знает историю и культуру Ирака, он не знает, что в Ираке живут люди, достойные сочувствия, понимания и того, чтобы их не уничтожали, как тараканов. Миру внушили, что в Ираке живут не люди, а одни террористы, а раз так, то их нужно беспощадно уничтожать. Но мы же понимаем, что не может весь народ состоять из одних террористов?
- Это не мы разрушили их Башни-близнецы 11 сентября! – вскипел Мансур. - Мы никогда не имели никакого отношения к Аль-Каиде, которая как раз и является детищем ЦРУ со времен войны СССР в Афганистане. Мы просто защищаем свою землю, и поэтому американцы называют нас террористами? Вот к тебе в дом придут вооруженные люди, изнасилуют на твоих глазах твою жену, убьют твоих детей и уничтожат все, что ты любишь: твои сады, твою культуру, твои памятники, веру. Что ты будешь делать, если ты мужчина? А? Правильно! Ты возьмешь в руки оружие и будешь защищать свою жену и свой дом всеми доступными тебе способами! А американцы за это назовут тебя террористом и раструбят на весь мир, что ты законченный негодяй.
Я вижу, как между нами растет напряжение, и понимаю, что совершил огромную ошибку, вступив с ним в спор. Не исключено, что он подумает, что я сочувствую американцам, и тогда все мои планы встретиться с иракскими партизанами и взять у них интервью пойдут ко дну. Одной из особенностей гордых иракцев является то, что они не знают полутонов. Они слишком бескомпромиссны. Для них ты или друг или враг! Другого отношения они не знают. Более того, их мусульманское самосознание направлено внутрь, и они не привыкли жаловаться всему миру о своих бедах. Они привыкли мужественно переносить их сами, не рассчитывая на чью–либо помощь. Я глубоко убежден в силе общественного мнения, а иракцы считают весомой только силу оружия. Они уверены, что Америка на них напала только потому, что у Саддама Хусейна на было ядерной бомбы. И это правда. Двадцать лет назад СССР, будучи «империей зла» представлял не меньшую угрозу для США, однако никто не пытался бомбить Советский Союз. США как раз воспользовались слабостью Ирака, изнуренного международной изоляцией, войной с Ираном и экономическими санкциями для того, чтобы захватить страну и ее богатства - нефть.Если бы лет 10 назад Ирак хотя бы проявил желание интегрироваться в мировое сообщество, каким-то образом попытался налаживать контакты с соседями, с Израилем, Ираном и другими, то история этой страны могла бы оказаться совсем другой. Но для этого на месте Саддама Хусейна должен был оказаться другой человек, поскольку ему самому, к сожалению, не хватило для этого ни мудрости, ни политической воли. В результате разыгралась чудовищная иракская трагедия
.- Любая война рано или поздно заканчивается, - сказал я. – Весь вопрос в том, какой ценой закончится эта война? В том, что американцы уйдут из Ирака, ни у кого нет сомнений – они сейчас уже пытаются отыграть все назад. Но они хотят уйти, не потеряв своего лица перед мировым сообществом, с честью и выполненным долгом перед всем человечеством. Но это не так. И мы с тобой покажем всему миру, что происходит на самом деле. Американцы не добровольно уходят из Ирака, а их с позором выгоняют. Более того, Америка должна выплатить каждой иракской семье компенсацию за причиненный ущерб, как много лет это делает Германия в отношении пострадавших во время Второй Мировой войны евреев.
- Какую компенсацию Америка выплатила Вьетнаму? Это все пустая болтовня! – махнул рукой Мансур.
-Да, я вполне допускаю, что Америка никогда ничего не заплатит,- ответил я, - но для восстановления исторической справедливости, необходимо, чтобы этот вопрос был хотя бы поднят! В Ираке миллионы искалеченных людей, миллионы женщин потеряли кормильцев! Кто и на какие деньги их будет лечить, и содержать до старости? Американцы разрушили вашу страну, и должны за это заплатить!
– Не надо нам их денег! Мы все сделаем сами!- отрезал Мансур. - Пусть только убираются!
Прилетев в Дамаск, через день я узнал, что недалеко от города, на горе Орбейн (переводится как ссора) находится пещера, в которой по библейским преданиям Каин убил Авеля. Узнав об этом, я подумал, что когда это произошло, это было не только трагедией убитого Авеля, но и трагедией убийцы Каина, поскольку его имя осталось навсегда в истории человечества проклятым синонимом бесчестия и братоубийства.Наконец-то, мы едем в такси по гудящему Дамаску, и я ощущаю себя подлинным «Руссотуристо Обликоморале!». Я смотрю на улицы древнего города, вслушиваясь в говорливую, бурлящую толпу, и думаю о том, что этот прекрасный город, которому больше трех тысяч лет, тоже был в планах «демократизации» Америки. На миг я представляю, как по улицам Дамаска едут не пронырливые желтые такси, а тяжелые американские танки, и все мужское население, включая мальчишек, бесполезных чистильщиков обуви и продавцов свежевыжатых натуральных соков, берет в руки гранатометы, автоматы «Калашникова» и палит по танкам из-за укрытий узких улочек. Неужели американцы, включив Сирию в пресловутую «ось зла», тоже всерьез хотели раскатать на камни эту удивительную страну? С ее библейскими святынями, мусульманскими мечетями, восточными базарами и булыжными мостовыми, которые еще помнят поступь римских легионеров, грохот победоносных колесниц Александра Македонского и картечь Наполеона?
- Смотри, Александр, какое солнце! – кричит мне Мансур. – Такого в Москве не бывает! Никогда!
Он искренне радуется жаре и палящему солнцу. Я обращаю внимание на градусник, висящий перед входом в гостиницу. На нем 42 градуса. Солнце плавит асфальт и мозги, но дышится легко. Я планировал встретиться в Дамаске с руководством иракской телекомпании «Арафидин» (что означает «Междуречье»). Эта небольшая патриотическая телекомпания, которая вещает на Ирак из Дамаска, Омана и Каира. Они рассказывают о положении дел в Ираке, о трагических судьбах своих соотечественников, пострадавших во время войны и вынужденных искать пристанища на чужбине. Они, по моему мнению, должны были иметь связи с организованным иракским подпольем и с реальными бойцами иракского сопротивления, которые зализывают раны и отдыхают в Сирии после своих партизанских рейдов. Партизаны регулярно подбрасывают разным телекомпаниям суровую правду своих партизанских подвигов в виде CD дисков. На этих жутких видеокадрах совершается возмездие - «Хаммеры» разлетаются в клочья, а бравые американские морпехи за секунду превращаются в подгоревший фарш. Но к подобной жестокости здесь давно привыкли. Как привыкли к тому, что в Багдаде постоянно исчезают люди, а потом их находят мертвыми в канавах с просверленными дрелью телами. И поэтому зрелище разорванных конечностей никого не повергает в шок. Смерть стала привычной. Такое ощущение, что она почти никого не волнует, будто у людей атрофировались рецепторы переживания и сочувствия. Многие операторы телекомпании «Арафидин» были убиты в Ираке, а другие, которым повезло, успели испытать на себе все прелести американской демократизации в иракских тюрьмах. Но о подробностях никто не говорит. Арабы привыкли носить свою боль в себе.У Мансура было много друзей в иракской диаспоре, проживающей в Сирии. Он несколько раз звонил при мне директору «Арафидин», но тот все время откладывал встречу. Еще я наивно надеялся, что при благоприятных обстоятельствах мне представится возможность взять интервью у кого-нибудь из реальных бойцов иракского сопротивления. Я отдавал себе отчет, что именно так и должны были бы поступить агенты ЦРУ, чтобы подорвать иракское сопротивление изнутри. И наверняка о такой же возможности догадывался и сам директор «Арафидин», и не мог не учитывать это при встрече со мной. Поэтому он медлил. А я не знал, к чему себя готовить, и думал о том, как можно за короткое время убедить своих серьезных собеседников в том, что я не агент всех вместе взятых разведок мира, а испытываю искреннее намерение бескорыстно помочь несчастному иракскому народу. Я не знал, чего бояться, и ожидал любых сюрпризов. В том числе и не приятных. Ждал, что на встречу придет какой-нибудь агрессивный хрен. Или группа молодых иракских боевиков с замотанными для неузнаваемости лицами. Наденут мне на голову мешок, свяжут руки за спиной, затолкают в машину и посадят в яму, где-нибудь за городом. Будут мучить жаждой и голодом, испытывая на прочность, чтобы удостовериться, что я не подсадная утка. Я ждал их такими, какими их обычно показывают в пропагандистских американских фильмах. А на встречу после длительных согласований и переговоров пришел немного располневший интеллигентный пожилой человек в очках. Он оказался совсем не похож на араба и своим обаянием напомнил мне известного французского актера Филиппа Нуаре. Его звали Сеидан. Он вошел ко мне в номер, сел на стул рядом с окном, достал сигару и сказал, что внимательно слушает. С помощью Мансура, я представился как независимый журналист и телевизионный режиссер и попытался максимально кратко изложить ему суть своего предложения. Оно сводилось к следующему. После второй мировой войны в Советский Союз попала масса нацистской кинохроники, на которой были запечатлены чудовищные преступления солдат Третьего рейха. Переработав немецкую кинохронику с 1933 по 1945 год, выдающийся советский режиссер Михаил Ромм создал документальный фильм под названием «Обыкновенный фашизм» (это было в 1965 году). Он потратил на это несколько лет. В результате его фильм стал классикой мирового кино и своеобразным документальным приговором немецкому фашизму. Фильм имел грандиозный успех и общественный резонанс, благодаря тому, что был переведен почти на все языки мира.Я предложил иракским деятелям культуры и телевидения собрать видеоархив о преступлениях американских солдат в Ираке, приобщить к нему видеоархивы патриотических иракских телекомпаний и на основании этого создать фундаментальный документальный фильм об иракской трагедии, обращенный к самой широкой общественности – к арабской, европейской и американской аудитории. Потому что, к сожалению, мировая общественность знает о войне в Ираке в основном с позиций прозападных источников СМИ. Ирак долгое время жил в экономической блокаде. Сейчас он испытывает все трудности войны и продолжает жить в информационной блокаде. Необходимо прорвать международную информационную блокаду и рассказать мировому сообществу о правде войны в Ираке, для того, чтобы была дана масштабная правовая оценка действиям американских военных и Администрации Буша. Сеидан задумчиво выслушал, как Мансур перевел мою речь, и глубоко затянулся сигарным дымом. Возникла тяжелая пауза. Я почувствовал, как ароматный дым кубинской сигары расползается по номеру. Наверное, точно такие же сигары курил Саддам Хусейн. Если честно, я с трудом выношу сигаретный смог, но дым от сигары Сеидана был очень ароматным. Сеидан спросил о чем-то Мансура, и они минуты три разговаривали с ним на арабском, но я понял, что речь шла обо мне. Я решил разрядить обстановку и предложил выпить чаю. Сеидан взял чашку, и наши взгляды впервые встретились.Я видел, что Сеидан по-прежнему закрыт для меня и решил, что нужно идти до конца, напролом. Хотя на Востоке это не всегда приносит успех. Я решил рассказать, как еще накануне войны (в 2002 году) мне удалось сделать антивоенный ролик «Тhe show must go on» против войны в Ираке. В этом ролике, я сравнил Буша с Гитлером. Тогда, когда мы с моим близким другом делали этот ролик за свой счет, в Европе не было и в помине никакого антивоенного движения. Мой антивоенный ролик не взяла к показу ни одна российская телекомпания, как будто все они были филиалами американских телекомпаний, и тогда мы передали его на «Аль Джазиру». Буквально через день «Аль Джазира» стала крутить «Тhe show must go on» каждый час перед новостями. Через некоторое время в Европе начались антивоенные выступления. А спустя еще какое-то время министр иностранных дел Германии Йошка Фишер по странному стечению обстоятельств обозвал Буша современным Гитлером, а Германия вместе с Францией наотрез отказались поддерживать США и вводить свои войска в Ирак. Конечно, мы отдавали себе отчет, что не могли одним антивоенным роликом остановить войну, но зато мы сумели взбудоражить общественное мнение. Поэтому я убежден, если мы объединим усилия в создании документального фильма об иракской трагедии и прорвем информационную блокаду, то непременно добьемся успеха, поскольку правота и историческая правда в этой войне на стороне иракского народа. Наконец, Сеидан с любопытством посмотрел в мою сторону, отложил сигару и сказал, что в период с 2000 по 2006 год находился в Багдаде, и видел своими глазами, как происходило американское вторжение. А в 2006 году он сам был захвачен неизвестными людьми в заложники. Это произошло прямо среди бела дня в центре Багдада, на глазах у американских военных, наблюдавших неподалеку за сценой захвата рядом с бронированным «Хаммером». Неизвестные потребовали за Сеидана выкуп в 50 тысяч долларов. На все раздумья дали срок три дня. После этого ему пообещали просверлить дрелью голову, как это обычно делала со своими противниками новая полиция «демократического» Ирака. Телекомпания «Арафидин», была вынуждена срочно найти деньги, чтобы выкупить Сеидана, и его отпустили. С тех пор он живет и работает в Сирии. Видимо, мой рассказ про «Тhe show must go on» все-таки произвел хорошее впечатление на Сеидана. Одно дело – пустая болтовня, и совсем другое, когда люди уже сделали что-то практическое. Он посмотрел на меня умными уставшими глазами через толстые линзы очков и дал согласие еще раз встретиться со мной через несколько дней в офисе его телекомпании. Сеидан сообщил через Мансура, что предоставит в мое распоряжение любые имеющиеся у него материалы о войне в Ираке. На прощание, когда мы уже пожимали друг другу руки, снова возникла неловкая пауза. Тогда я еще не знал ни одного слова по-арабски, кроме «Салям алекум» и «Аллах Акбар». А Сеидан не знал ни одного слова по-русски, кроме слова «Москва» и «водка». Протянув мне полную руку с сильными сухими пальцами, Сеидан вдруг обаятельно улыбнулся и сказал по-французски: «Ou revoir»! Это было так неожиданно, будто я действительно разговаривал с Филиппом Нуаре. Сеидан сдержанно улыбнулся и дал мне понять, что принципиально не хочет разговаривать на языке своих врагов. Английский язык ему был приблизительно также ненавистен, как русским был противен немецкий язык в период Великой Отечественной войны. Поэтому мы простились по-французски.
Часть вторая
От Дамаска до Багдада около 700 километров. Почти как от Питера до Москвы.350 км. до границы с Ираком и еще столько же до Багдада. 7 часов езды на джипе по пустыне, и ты окажешься в перевернутом мире. В мире, где любая жизнь не стоит ничего. За прошедшие шесть лет войны в Ираке погибли около полумиллиона человек. Около пяти миллионов покинули страну в качестве беженцев. Сколько больных и искалеченных войной – не считал никто. И мне понятно, когда из Ирака бегут, но непонятно, когда в него возвращаются. Как можно жить в стране, где никому нельзя верить? Где продажные чиновники служат не людям, а оккупантам? Где полиция опаснее террористов? Где твой дом – не твоя крепость, потому что в любой момент в него могут войти американские солдаты. Где ты не имеешь никаких прав, кроме права умереть или бороться? Как можно жить в стране, когда температура днем достигает шестидесяти градусов, и при этом не работают ни холодильники, ни кондиционеры, потому что с электричеством постоянные перебои и его включают только на один час в сутки. А это означает, что не могут нормально работать насосные станции, канализация, морги, больницы и т. д. Как можно жить в пустыне без воды?- Раньше, до войны люди в Багдаде пили воду прямо из-под крана, - рассказывает Иман, - настолько она была чистая. А сейчас все боятся пить, потому что в Евфрат и Тигр сбрасывают по ночам трупы, и пить воду из реки стало невозможно. Чтобы не умереть от жажды, люди вынуждены покупать воду в пластмассовых бутылках.Мы разговариваем с ней в небольшом кафе. Я заказал для нас по большому стакану свежевыжатого грейпфрутового сока со льдом. Иман оказалась абсолютно светской и улыбчивой иракской девушкой в синих американских джинсах и белой кофточке. Меня удивило то, что она была без платка на голове, а сзади волосы были собраны в обычный пучок с хвостиком. Еще я обратил внимание, что ее волосы были покрашены хной в рыжеватый цвет. И, самое удивительное – на ее ухоженных пальцах я обнаружил маникюр, а ногти были покрашены ярким красным лаком.Я спросил ее через Мансура, где она работает?Иман ответила, что раньше, до войны она работала в салоне красоты в Багдаде, а сейчас работает дома с частными клиентами.- Неужели кто-то заботится о маникюре во время войны? – удивился я.- Да, конечно, люди очень устали от войны и хотят нормальной жизни, - ответила Иман.Она приехала в Дамаск на машине из Багдада. Точнее от ирако-сирийской границы ей пришлось добираться в Дамаск на такси, поскольку на границе с Сирией ее водителя – молодого 23-х летнего иракца - арестовала сирийская разведка «Мухабарад». (За такси Иман пришлось заплатить пять тысяч сирийских лир. Это чуть больше ста долларов. Недорого, учитывая то, что с меня в аэропорту за получасовую поездку до Дамаска содрали 2000 лир (около сорока долларов). Парня арестовали без объяснений, и пока было непонятно за что. Он был последним сыном, оставшимся в живых у несчастной матери.
- С некоторых пор, для того, чтобы тебя арестовали, не нужно совершать никаких деяний. Достаточно просто быть иракцем!» - сказала Иман. Фамилия водителя, который вез ее, оказалась забита в компьютере сирийской разведки в разделе WANTED! Вот и все. Этого вполне достаточно. Теперь с ним будут долго разбираться, и неизвестно, когда отпустят. Если отпустят…. Я не совсем понимаю, против кого работает сирийская разведка? Против иракцев? Американцев? Израилетян? Почему все ее боятся? Если допустить, что водитель Иман был иракским боевиком, то почему его арестовали сирийцы? Почему это не сделали американцы? Ведь, руководствуясь нормальной логикой, сирийцы из солидарности должны помогать иракцам? Но на Востоке своя логика, и иногда она абсолютно непостижима для европейца. Мансур неоднократно предостерегал меня, когда мы с ним ходили по улицам Дамаска: убери фотоаппарат, не показывай так прямолинейно рукой, видишь, вон в той машине сидят «мухабаратчики», не смотри так явно на них и т. д. Но все меры предосторожности мне казались излишними. Я не хотел бояться и не хотел играть в Джеймса Бонда, у меня была другая задача.Еще как-то Мансур сказал мне, что сирийская разведка в основном сильна только внутри страны и эффективна исключительно против своих сограждан, поэтому ее все и боятся, а в остальном – против внешних врагов - она абсолютно беспомощна.Иман пила из трубочки сок со льдом и застенчиво улыбалась мне. На ее лице не было никакой тревоги или страдания. У меня возникло предположение, что ей нравится находиться в прохладном кафе и беседовать со странным русским, с которым всего полчаса назад ее познакомил Мансур. Я спросил Иман про ее семью. Она ответила, что муж погиб несколько лет назад. У нее остались двое детей – девочка 14-ти лет и мальчик 10-ти лет.Значит ей чуть больше тридцати, подумал я. Однако она неплохо выглядит для одинокой женщины с двумя детьми, приехавшей из страны, где шестой год идет война. Я не стал спрашивать Иман, с какой целью она приехала в Дамаск на один день, проделав такой длинный и рискованный путь, чтобы своим любопытством не вызвать у нее лишних опасений по поводу своей персоны. Я спросил ее о другом: правда ли то, что в Ираке сейчас участились случаи, когда женщины рожают больных и неполноценных детей? И это уже стало характерной общей тенденцией?- Да, - мгновенно погрустнев, ответила Иман, - это действительно так. После того, как американцы использовали химическое оружие против партизан в Фаллудже, участились случаи, когда женщины не донашивают детей даже до трех месяцев. А дети, которые все-таки появляются на свет, рождаются с врожденными патологиями, не совместимыми с жизнью.Я спросил Иман, хочет ли она сама еще детей, если ей удастся выйти во второй раз замуж?На что она ответила: - Я бы с удовольствием еще раз вышла замуж, но в моем возрасте это уже более чем проблематично, и к тому же, - добавила она, с печальной улыбкой посмотрев мне в глаза, - в Ираке осталось слишком мало мужчин. Я смотрел на молодую обаятельную женщину, которая приехала из перевернутого мира, и вдруг вспомнил о том, что когда в Х веке монголы захватили Багдад, то они вырезали почти всех особей мужского пола – от младенцев до стариков, чтобы у арабов больше не было потенциальных воинов. А всех женщин угоняли в рабство. Так они поступали со всеми народами, которые не хотели покориться. Для того чтобы нация не могла оказывать сопротивление, нужно, чтобы она перестала воспроизводиться. Вот и все. Если американцы не могут уничтожить иракцев, как это цинично делали немецкие нацисты во время Второй Мировой войны с захваченными народами, то, для того чтобы сломить окончательно сопротивление, нужно, чтоб иракские женщины просто перестали рожать. А остальное – уже вопрос времени. И, похоже, что американцы своей цели почти добились. Может быть, они и не ставили перед собой такой кардинальной задачи, просто у них так получилось случайно, но, тем не менее, подобные факты требуют незамедлительной проверки со стороны правозащитных организаций и международной правовой оценки. Только почему-то правозащитники не очень спешат в Ирак?
-А как ты думаешь, кем будет твой сын, когда вырастет? – спросил я Иман. Она глотнула сок через трубочку и удивленно пожала плечами. Откуда, мол, мне знать, кем он будет?
- А если он станет партизаном и пойдет воевать с американцами? – спросил я.
- Если это произойдет, я буду только счастлива, - ответила Иман. Вечерело. Скоро над Дамаском должны были опуститься сумерки. Ветер, каждый раз сопутствующий заходу солнца, проветривал старые улочки древнего города. Иман нужно было срочно возвращаться обратно в Багдад, она уже заметно нервничала, и перед тем как проститься с ней, я спросил ее: - Неужели ты не можешь остаться здесь, в Сирии? Привезти сюда своих детей? Зачем тебе обязательно нужно возвращаться обратно?- Здесь не все так просто. В Сирии иракцам запрещено работать. Поэтому я не смогу прокормить своих детей. А потом я надеюсь, что рано или поздно жизнь в Ираке наладится. Ведь любая война не может длиться вечно? Мы расстались, пожав по-мужски друг другу руки. Я сделал над собой усилие, чтобы случайно не повредить ее тонкие пальцы. Иман улыбнулась на прощание, и уехала в перевернутый мир. Я спросил Мансура: - Что означает имя Иман по-русски?Мансур ответил: - Иман – значит Вера.
Послесловие
Журналистское расследование априори субъективно, поэтому автор счел необходимым перевести разговор в плоскость рациональных юридических формулировок. Что такое вооруженная агрессия? Что такое геноцид? Что является преступлением против человечности? Как трактуется понятие наемничества в международном праве?Точные юридические формулировки позволят беспристрастно оценить возможность привлечения к юридической и уголовной ответственности лиц, принимавших решения о начале войны в Ираке в начале 2003 года. Поэтому автор обратился за экспертной оценкой к специалисту в области международного права, кандидату юридических наук Алексею Руссову. Ниже приводятся выдержки из его экспертного заключения.
« За всю мировую историю прецедентов привлечения государств к международно-правовой ответственности за комплекс противоправных деяний было не так уж и много. Первые два случая имели место в конце Второй Мировой войны. 8 августа 1945 г. в Лондоне было заключено Соглашение между СССР, США, Великобританией и Францией о судебном преследовании и наказании военных преступников европейских стран. Неотъемлемой частью Соглашения являлся приложенный к нему Устав Международного военного трибунала (Нюрнбергского трибунала). В дальнейшем к Лондонскому соглашению присоединились еще 19 государств. Принципы Устава Нюрнбергского трибунала были одобрены международным сообществом государств в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 95(I) и до сих пор имеют общепризнанное значение.Лондонское соглашение предусматривало, что Нюрнбергский трибунал учреждался для суда над главными военными преступниками, преступления которых не связаны с географически определенным местом. Оно устанавливало (ст. 6), что Соглашение не умаляет компетенции и не ограничивает прав национальных или оккупационных судов, которые уже созданы или будут созданы на любой союзной территории, или в Германии для суда над военными преступниками.В дальнейшем на тех же принципиальных основах был учрежден Международный военный трибунал для Дальнего Востока (Токийский трибунал) для судебного преследования японских военных преступников.Необходимо, однако, отдавать себе отчет в том, что эти два прецедента имели место в 1945 году, и что речь шла о проигравшей войну стороне.В современном мире ситуации, угрожающие международному миру и безопасности, относятся к компетенции Совета Безопасности ООН. В 1994 году этот орган принял две резолюции, на основании которых были созданы два международных трибунала – Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии и Международный уголовный трибунал по Руанде. Эти трибуналы действуют и по сей день. Тем не менее, многие эксперты высказывали сомнения в легитимности этих органов, поскольку полномочия Совета Безопасности по их созданию прямо не предусмотрены в Уставе ООН.Решения в Совете Безопасности принимаются большинством голосов, при этом необходимо, чтобы ни один из постоянных членов Совета (США, Соединенное Королевство, Россия как правопреемник СССР, Франция и Китай) не проголосовал против принимаемого решения. Исключений из этого правила в Уставе ООН не предусматривается. Поэтому решения, не выгодные США или любому другому постоянному члену Совета Безопасности, приняты, скорее всего, не будут.В целях осуществления международной уголовной юрисдикции на универсальной основе был создан Международный уголовный суд. К сожалению, он пока еще не заработал в полную силу. Во многом это связано с тем, что США не ратифицировали Статут Суда и фактически не принимают участия в его работе.Из принципа государственного суверенитета следует, что ни одно государство не может быть привлечено к международной ответственности без его согласия. Так, рассмотрение споров в Международном Суде ООН возможно лишь при условии, что обе стороны не возражают против этого.Важно, что целью создания и функционирования вышеперечисленных судов и трибуналов являлось не привлечение к ответственности государства в целом и не осуждение тех или иных его действий, а привлечение к международной уголовной ответственности конкретных физических лиц, виновных в совершении военных преступлений и преступлений против человечества.Привлечению государств к ответственности препятствует неопределенность правовых санкций, которые могут к ним применяться. Тем не менее, были сформулированы составы тех преступлений, которые могут совершаться в первую очередь государствами.Одним из наиболее опасных международных преступлений является агрессия.В резолюции Генеральной Ассамблеи ООН «Определение агрессии» от 14 декабря 1974 г. Под агрессией понимается примен
